Камские Поляны - моногород, наследие советского экономического планирования. Типичный моногород - это рабочий поселок, возникший вокруг одного конкретного производства, будь то нефть, металл, целлюлоза или фанера. В моногородах всегда было уныло - дом, работа, дом, работа, - но пока экономика шла вперед, это было не так заметно. А с кризисом моногород типа Пикалева превратился в главную социальную проблему России.

Напуганное правительство решило помочь моногородам. Для начала надо было отделить зерна от плевел: Камские Поляны и еще 18 городов попали в составленный в Белом доме список самых несчастных российских населенных пунктов. Этот список есть в распоряжении Newsweek. В отличие от моногородов, спасать компании правительство больше не собирается.

Сначала Министерство регионального развития широко закинуло невод. В полном списке моногородов 221 пункт. Сюда попали даже крупные региональные центры вроде Липецка и Ставрополя. Это издержки методики. Она учитывает города, в которых предприятия одной отрасли обеспечивают половину производства, 40% городского бюджета и четверть рабочих мест. Ставрополь, как выяснилось, завязан на отрасли связи.

Жизнь везде не сахар. Кризис, уже отступающий с точки зрения экономических показателей, в чисто бытовом смысле еще только накрывает провинцию. Но не все перечисленные Минрегионом города в критическом состоянии. Например, у металлургов, а значит, и у Новолипецкого комбината, сейчас вновь растет экспортная выручка. По-настоящему на грани выживания оказалось 19 городов. Это значит: завод стоит, резко выросла безработица, отопительный сезон вот-вот сорвется, а долги по зарплате заставляют людей выходить на улицы. Увы, всем им можно только посочувствовать: в бюджете 2010 года на помощь моногородам заложено всего 20 млрд рублей.

МОДЕЛЬ ПИКАЛЕВО

Что делать? Подход №1 в презентации, подготовленной Минрегионом: «Реагирование по модели Пикалево». Про Пикалево Newsweek уже писал, что к визиту Владимира Путина проблемы уже были решены, и с его стороны это была просто игра на публику. Потом и владелец «Базэлцемента» Олег Дерипаска говорил, что имела место инсценировка. Для Минрегиона «модель Пикалево» - это когда всё, приехали. Третий пункт в графе «ситуация в развитии» - «социально-политический взрыв». И нужна срочная медицинская помощь - то есть опять-таки политическая.

Другое предложение: обучать городских хозяйственников японской философии Кайдзен, чтобы лучше работали. Кайдзен - это значит: поставки точно в срок, система «ноль дефектов» и всеобщий контроль качества. Было бы что поставлять и контролировать.

Чиновники употребили красивое выражение: библиотека brownfield-проектов. Браунфилд-проект. Собственно, значительная часть российских моногородов как раз такую библиотеку вместе и составляют. Когда инвесторы строят с нуля, «в чистом поле», - это называется проекты greenfield. Когда приспосабливают к своим целям уже построенные стены - это и есть brownfield. Так часто бывало в 90-х, когда мало кто решался начать новое строительство. Теперь денег опять нет. Дело за малым: найти инвестора - хоть российского, хоть иностранного.

Но самым отстающим городам - и людям, которые в них живут, - нужен полноценный план спасения. Эти города и так отжили свое: технологии устарели, рынков сбыта давно нет. А тут добавились проблемы с зарплатами и долгами. Градообразующее предприятие уже, похоже, не встанет на ноги, а значит, и у города очень мрачная перспектива. Минрегион планирует такие города перепрофилировать, а в крайнем случае - расселить.

Пару лет назад, когда правительство любило мыслить масштабно, министр регионального развития Дмитрий Козак написал концепцию макрорегионов. Они должны были объединить несколько существующих областей и республик, и это, по плану, ускорило бы развитие экономики и направило ее на заветный инновационный путь. Из этого ничего не вышло - по вполне понятной причине. Перенастройка одного только Южного округа обошлась бы государству, по подсчетам экспертов, в 13 трлн рублей - почти два федеральных бюджета.

Теперь все скромнее. На переобучение планируют отправить небольшие города. Эти меры не коснутся только самых маленьких: если в городе живет менее 5000 человек, то экономика региона сама его переварит, решили чиновники. Будущее остальных, по мнению Минрегиона, за такими отраслями как сельское хозяйство, пищевая промышленность и туризм. Большинство обреченных моногородов расположены в центральной России и на Урале, но этого никого не смущает.

В мире есть примеры, когда из одних городов делали другие, говорит Алексей Скопин с кафедры экономической географии Высшей школы экономики: ГДР была завязана на вооружениях, а за 20 лет ее превратили в цветущую местность с университетскими центрами и спортивными комплексами. Правда, это обошлось в десятки миллиардов евро. Американский Питтсбург, который на прошлой неделе был у всех на слуху из-за саммита G20, в 80-х годах превратился из столицы металлургии в город высоких технологий и медицинских услуг. На это тоже ушли долгие годы и большие деньги. Небольшие промышленные городки в Штатах иногда просто отдавали кинокомпаниям - для съемок боевиков со взрывами и перестрелками в цехах.

СНАЧАЛА ВИЛЛУ ПРОДАТЬ В ИТАЛИИ

В России пока только пытаются оценить, сколько будет стоить решение проблемы моногородов. Уже ясно, что речь идет об астрономических суммах, а Минфин дает на следующий год под эти цели 20 млрд рублей. В Минрегионе надеются, что за этими средствами в моногорода придут региональные и частные деньги, и тогда пакет помощи можно будет увеличить до 100 млрд рублей. Но это надежды.

В списке из 19 городов Минпромторг особенно волнуют четыре: Парфино, Гаврилов-Ям, Нытва и Белая Березка. «Социальные риски в этих городах очень велики. Собственники не заинтересованы в модернизации предприятий. Деньги туда никто не вкладывал даже в период экономического роста», - говорит замминистра промышленности Станислав Наумов. «Там находятся предприятия, где работает не менее 25% занятого населения, - поясняет он. - Собственник уехал, актив ему не нужен, а менеджер, которого он оставил на хозяйстве, - это уровень директора прачечной».

Собственникам таких предприятий предлагают несколько вариантов. Можно просто подарить (продать за рубль) предприятие области или городу - приемлемый вариант, если надежды поднять бизнес на ноги уже нет. Другой путь - банкротство, в Минпромторге считают его вполне подходящим. Пока кредиторы банкротят собственника, он должен в течение двух лет продолжать свою деятельность и ликвидировать долги.

В начале этого года владелец Парфинского фанерного комбината, что под Новгородом, депутат районной думы Максим Салтан просил у Минпромторга господдержки на борьбу с кризисом. Но получил отказ, официально - из-за плохого антикризисного плана. Неофициально - слишком раскатал губу: «Сначала надо продать виллу в Италии, выдать зарплату работникам, вложиться в производство, а потом денег у государства просить», - объясняет чиновник Минпромторга. На фанерном комбинате работает каждый пятый житель Парфина. Теперь он банкрот. Конкурсным управлением занимается Сбербанк. Распродаются базы отдыха и другие непрофильные активы, часть долгов по зарплате уже выплачена, говорит глава Парфина Юрий Кяст.

Но Парфино продолжает портить статистику Северо-Западному округу. «90% от общей задолженности по зарплате в области - это мы», - сожалеет Кяст. Людей пока пытаются чем-то занять: 200 человек на общественных работах, 200 - на птицефабрике в соседнем районе, а 100 занялись собственным хозяйством, купили телят и поросят. Мэр Кяст рассказывает, что губернатор уже помог найти инвестора - будут строить мебельную фабрику.

КЛУБНИЧНЫЙ РАЙ

Кому достанутся эти 20 млрд рублей? Минрегион отбирает пилотные города. У них в плане - до 12 точек. Минпромторг предлагает направить эти деньги не больше чем на два проекта. Уже даже выбраны города - Байкальск и Тольятти. В Тольятти должен быть создан технопарк по производству велосипедов, деревянных игрушек и мебели.

Идея в том, чтобы развивать в моногородах малый и средний бизнес, объясняет Наумов: Минпромторг разработал ведомственную программу, смысл которой - поддержать малых предпринимателей, в основном инфраструктурой.

В Байкальске можно построить предприятия по выпуску лекарств из лиственницы, станцию для дайвинга и рыбокомбинат. Иркутские предприниматели уже вроде готовы вложиться. Это не означает, что все уволенные с Байкальского ЦБК рабочие пойдут заниматься дайвингом, но это неплохой вариант для молодежи, которую можно подготовить на деньги государства, рассуждает Наумов. Иногда перепрофилирование происходит стихийно, и городу нужно просто помочь - тот же Байкальск кинулся выращивать клубнику, делится наблюдениями член Общественной палаты Вячеслав Глазычев. В июле в Байкальске прошел первый клубничный фестиваль.

Руководство города рассчитывает, что после закрытия ЦБК Байкальск станет международным туристическим центром, горнолыжным курортом и «клубничным раем». Комбинат стоит больше года, а разговоры о перепрофилировании города идут с горбачевских времен. Для туризма это, наверное, не самое лучшее место. «Я на лыжах катался здесь несколько лет, помню: как пахнет оттуда, хоть святых выноси», - сказал в августе Путин после совещания по проблемам Байкальска. Запах от обработки древесины напоминает квашеную капусту.

Не исключено, что 20% моногородов в обозримом будущем перестанут существовать, но это не приговор, а прогноз, говорит Станислав Наумов. Дело не в кризисе, а в жизненном цикле города: население стареет, молодежь переезжает в большие города. Моногорода строились в советские времена вокруг конкретных заводов - вместе с ними могут и умереть.

Расселять моногород очень дорого: около 20 млрд рублей на один небольшой город. Это вся помощь моногородам на следующий год. Но и этих денег хватит только на то, чтобы обеспечить людей жильем в соседних деревнях. Цена переселения - сотни миллиардов рублей, говорит Евгений Калюжный, партнер «БДО Юникон»: нельзя забывать про создание новой инфраструктуры и ликвидацию старой.

А пока чиновники будут осваивать симуляторы. Минпромторг разрабатывает онлайн-игру «Пикалево-2020». Это стратегическая игра, где надо будет вести предпринимательскую деятельность и спасать город. Вертолет с Путиным не предусмотрен.

ПИКЕТ НА ОБОЧИНЕ
Уже четверть россиян готовы к протестам

Байкальск

Действующие и уволенные работники Байкальского ЦБК в марте перекрывали автотрассу на Улан-Удэ, в июне около 60 человек объявляли голодовку. Акции протеста в городе – явление регулярное. 15 сентября, например, на митинг пришли около 100 человек. Главные требования – вернуть долги по зарплате и обеспечить работой людей в случае окончательного закрытия комбината.

Гаврилов-Ям

Не дождавшись выплаты задержанной зарплаты, 2 июля 500 сотрудников льнокомбината вышли на митинг, угрожая перекрыть федеральную трассу. Только после этого руководство начало погашать долг перед работниками (18 млн рублей), впрочем уже тогда начал накапливаться новый – по выходному пособию уволенным по сокращению.

Горно-Алтайск

Рабочие дорожно-строительного предприятия «Магистраль» сумели перекрыть федеральную трассу М-52 со второй попытки. Если на первый митинг, 3 июля, собрались 100 человек (и милиция их разогнала), то 10 июля уже 250 демонстрантам на 10 минут удалось остановить движение. Пикетчики требовали работы и отставки правительства Республики Алтай.

Светлогорье

В мае около 1000 работников Лермонтовского ГОКа на митинге потребовали погашения долгов по зарплате. Уже в том же месяце деньги они получили, но вместе с уведомлениями об увольнении. Тогда светлогорцы написали письмо Путину, пригрозив перекрыть трассу, часть из них объявила голодовку. Проблемой занялись губернатор и полпред.

Пикалево

Пикалево стало примером для всей страны: 20 мая жители города ворвались на совещание в мэрии, а 2 июня 300 человек перекрыли автотрассу Новая Ладога – Вологда. Спустя 2 дня разбираться в ситуации и с собственником «Базэлцемента» Олегом Дерипаской приехал лично премьер Путин. В тот же день пикалевцам выплатили деньги.

Семилуки

15-миллионный долг по зарплате и слухи о подготовке огнеупорного завода к банкротству заставили рабочих начать серию митингов с 10 июня. Лишь после угроз объявления голодовки и перекрытия федеральной трассы профсоюз встретился с советом директоров. Итогом стала договоренность о минимальных сокращениях, и то среди менеджмента.

Яровое